Морские светофоры

[cloudy-haven]

Статья, опубликованная в журнале GEO №11/2004

На протяжении тысячелетий свет маяков указывал безопасный путь мореплавателям. Эти навигационные знаки не утратили своего значения по сей день.

Первые мореплаватели, покидая сушу, ориентировались по очертаниям берегов, по форме облаков и волн (см. GEO # 5/2003) и, конечно, по звёздам. Но с развитием мореходства этих естественных ориентиров становилось недостаточно. И тогда на берегах появились рукотворные путеводные звёзды – маяки.

Разводить большие костры на прибрежных холмах, чтобы указать путь судам, первыми стали древние островитяне Полинезии. В IV тысячелетии д.н.э., ничего не ведая о навигаторах Океании, к такой же мысли пришли жители Средиземноморья. В ясную погоду поддерживать огонь было несложно, но в дождь и ветер, как раз когда береговой ориентир нужнее всего, костёр часто потухал. Да и как отличить сигнальный костёр от «обычного», разведённого местными жителями где угодно, хоть бы и на скалах? Поэтому уже древние греки начали строить высокие башни. На их верхушке, под навесом, и разводили костёр.

Маяки устанавливали на выступающих в море мысах, на неприметных, но опасных для кораблей отмелях, в проливах и при входах в гавани. Во время жестокого шторма свет маяка на горизонте воспринимался экипажем как знак провидения, как благоволение судьбы, ведь он означал близость Земли и спасение.

Самым известным в древности был Александрийский маяк, построенный в III в. д.н.э. на острове Фарос. Это было поистине исполинское сооружение. Его башня поднималась более чем на 130 метров, при том, что большая часть современных маяков не достигают и 30 метров. На верхушке маяка разводили громадный костёр, отражавшийся в системе зеркал. Его огонь был виден в море за шестьдесят километров.

Это грандиозное строение в древности считали одним из семи чудес света. Александрийский исполин послужил образцом для десятков маяков, построенных древними римлянами в Европе. Знаменитый маяк продолжал действовать вплоть до 1326 года, когда он был разрушен землетрясением. Его руины стали частью стен турецкой крепости. А название Фарос стало нарицательным, от него произошли и наши «фары».

С РАЗВАЛОМ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ ТОРГОВОЕ И ВОЕННОЕ МОРЕПЛАВАНИЕ ЗАМЕРЛО, И О МАЯКАХ ЗАБЫЛИ. Когда в XII веке судоходство в Западной Европе начало возрождаться, моряков поджидала большая неприятность. Действовало «береговое право», гласившее: «Тот, кто найдёт предметы, выброшенные на берег моря, становится их владельцем». Это распространялось и на потерпевшие крушение или выброшенные штормом на берег корабли. Просто сидеть у моря и ждать счастливого случая прибрежные жители не хотели. Целые береговые посёлки жили за счёт терпевших бедствие судов. Их население без малейших угрызений совести старалось увеличить число крушений. По «береговому праву» считать найденное своей собственностью можно было, только если прежние владельцы погибли. Поэтому добравшихся до берега моряков безжалостно добивали.

Жители побережий не считали за грех погасить в бурю маяк, развести ложный костёр, передвинуть буй – и судно садилось на мель или разбивалось о рифы. Додумались и до «блуждающих огней» – корову или лошадь с привязанным фонарём в штормовую ночь водили по берегу. Корабль-жертва, приняв колеблющийся свет фонаря за сигнальный огонь на плывущем судне, подходил близко к берегу и разбивался.

«Береговое право» находило поддержку даже у священников, получавших от мародёров немалые пожертвования. «На всё воля Божья, – говорили они. – Если кораблям суждено тонуть, то ставить маяки им в помощь, значит идти против господа». В царствование Людовика XIV священник острова Умант рассердился на прихожан за скудные пожертвования. По его словам, только их жадность привела к тому, что всевышний перестал посылать корабли на скалы. А когда на одном из британских островов Силли наконец была выстроена маячная башня, местное население пришло в ярость. Маяк лишал их «божьей милости и хлеба насущного».

И это нельзя списать исключительно на «их нравы». У жителей села Солза в Двинском заливе тоже была выразительная поговорка: «Разбей бог ладью – накорми Солзу».

В ЭПОХУ ВЕЛИКИХ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ ОТКРЫТИЙ РОЛЬ МАЯКОВ ЗАМЕТНО ВОЗРОСЛА. Возведение сигнальных башен внезапно стало прибыльным делом. Потраченные на строительство деньги скоро возвращались в виде пошлины, которую хозяева маяков собирали с судовладельцев.

В Британии – тогдашней владычице морей и океанов – маяки признали делом поистине государственной важности. Власти уже в 1514 году учредили комитет по их строительству и содержанию. Но ещё долгое время ставить башни на берегу продолжали доброхоты, которые по религиозным, моральным, да хотя бы и по экономическим соображениям не могли мириться с гибелью судов и экипажей.

Так было, к примеру, в Шотландии с её береговой линией в 2500 километров и частыми штормами. Здесь сигналы маяков стали вопросом жизни и смерти для тысяч людей – шотландские рыбаки и моряки редко доживали до сорока лет. Между прочим, мужчины в семье известного романиста, автора «Острова Сокровищ» Роберта Льюиса Стивенсона на протяжении XVIII-XX веков занимались маячным строительством. 97 маяков, построенных Стивенсонами в разных точках Шотландии, продолжают вести суда и сегодня.

ИСТОЧНИКОМ СВЕТА МАЯКА С XIII ВЕКА СЛУЖИЛИ СВЕЧИ ИЛИ ПЛОШКИ С МАСЛОМ, которые ставили под стеклянный колпак. Так продолжалось до конца XVIII века, когда появилась масляная лампа Арганда с воздушной тягой: пламя в ней не коптило и было более ярким. Со временем её сменили более совершенные лампы – керосиновая, газовая и, наконец, электрическая.

Но настоящий переворот произвела изобретённая в 1819 году французом Огюстеном Жаном Френелем восьмигранная призма, состоявшая из многоугольных линз. Это устройство во много раз усиливало яркость света. Если вращать призму вокруг лампы, то свет, фокусируемый линзами в отдельные пучки, проходит последовательно через все точки горизонта. Кстати, именно этот эффект вдохновил и конструкторов пресловутых автомобильных «мигалок».

Изобретение не устарело до сих пор. в Англии на мысе Лизард установлена лампа мощностью всего 40 ватт. Однако благодаря линзе Френеля её свет виден за 50 километров.

Разнообразные линзы и фильтры придают маяку индивидуальность. Не говоря уже о цвете огня, с их помощью можно менять характер свечения: непрерывное ровное, отдельные проблески или серии через равные отрезки времени, плавно усиливающийся и ослабевающий огонь. Кроме того, комбинация конструкции светового отсека и высоты маячной башни определяют высоту огня над уровнем моря, а значит дальность видимости и сектор освещения.

Световой отсек – сердце маяка. И одновременно его пульс – с наступлением сумерек лампы включаются, за час до восхода солнца выключаются. Электроника автоматически переключает перегоревшие лампы на резервные и сигнализирует смотрителю о неисправностях. Кстати, там, где нет электросетей, маячные лампы обычно работают на старых добрых дизельгенераторах.

В туман или снежную метель, когда свет бессилен помочь мореходам, маяки подают звуковые сигналы. В древности использовали и гонги, и трубы. В Европе даже палили из пушек, но наибольшее распространение получили колокола: их наряду с паровыми гудками и сиренами используют и сегодня.

Подавляющее большинство современных сигнальных башен оснащены радиомаяками. Принимая радиосигналы, судно может определить направление на маяк – так называемый пеленг. Есть радиомаяки направленного и ненаправленного действия. Первые пеленгуются только с определённых курсов, вторые – из любой зоны моря.
В труднодоступных местах действуют автоматические маяки. Смотрителей на них нет, а специалисты посещают их лишь изредка – только во время плановых технических осмотров. В СССР были построены даже автоматические маяки, работавшие от атомных установок. Их хватало на 15-20 лет. Но в 1990-х годах воровство дорогостоящих батарей приобрело такие размеры, что специалистам маячной службы поневоле пришлось задуматься о новых технологиях – солнечных батареях и ветряных генераторах.

ГЛАВНАЯ ЗАДАЧА СМОТРИТЕЛЯ – НЕ ДОПУСТИТЬ ПОЛОМОК НА МАЯКЕ. ОТ ЭТОГО ЗАВИСЯТ ЖИЗНИ МОРЯКОВ. Поэтому, чтобы ни произошло, какие бы штормы ни бушевали вокруг, в любое ненастье, в праздники и будни, в мирное время и в тревожные дни маяк должен светить. Перегорели лампы, сломался дизель, потекла крыша – смотритель должен справиться с любой проблемой в самый краткий срок. Каждый маячный смотритель – мастер на все руки. Приходят в эту профессию разными путями. Часто смотрителями становятся морские офицеры в отставке, для которых смысл жизни – служба морю. В любом случае все люди, работающие на маяках, – фанатики своего дела. Очень часто на маяках живут семьями, передавая должность из поколения в поколение. При некоторых маяках возникают посёлки со школой, огородами и пастбищами. Но это скорее исключение, чем правило. Большей частью маяки расположены вдали от городов и посёлков. На многие километры ни души –только ты и море. Добровольным робинзонам жить по-прежнему трудно, хотя телефон, радио и телевизор несколько скрашивают их будни.

Некоторые смотрители настолько привыкают к маякам, что не представляют себе жизни вдали от них. Закончив службу, они просят разрешения дожить свой век возле родной башни.

А как живут на «северах»? Когда открыто судоходство, корабли завозят обитателям маяков продукты на следующий год. Всё остальное время смотрители могут рассчитывать только на себя и ведут «натуральное хозяйство» – собирают грибы, ягоды, охотятся и рыбачат.

История знает много случаев героических поступков смотрителей, оказавших помощь маякам. Им не ставят памятников, но сами маяки – это монументы тем, кто на них служил.

ОТЕЧЕСТВЕННАЯ МАЯЧНАЯ СЛУЖБА ВЕДЁТ СВОЮ ИСТОРИЮ С СИГНАЛЬНОГО ОГНЯ, ЗАЖЖЁННОГО 300 ЛЕТ НАЗАД – 4 апреля 1704 года, – на Петропавловской крепости. Спустя несколько лет этот маяк упразднили, зато возвели ростральные колонны, служившие маяками на протяжении всего XIX и начала XX века.
Россия, в отличие от Европы, где маяки строились с древних времён, начала ставить сигнальные башни лишь после того, как Пётр I прорубил «окно в Европу». За новое дело взялись активно: уже к концу XVIII века в России насчитывалось 19 маяков, из них на Балтийском море – 15, на дальневосточных морях – 3, и на Каспийском – 1.

Строили маяки в спешке, в основном из подручного российского материала – из дерева. А поскольку для освещения использовали масло или нефть, частым бедствием были пожары. И это была не только российская проблема – деревянные маяки горели по всему миру. Поэтому позже их стали строить из гранита и кирпича, а цоколь облицовывать чугуном и сталью. Для изготовления световой камеры и арматуры применяли нержавеющую бронзу, а со временем и алюминий. В результате многие маяки по прочности не уступали крепостям и теперь представляют собой настоящие инженерные шедевры.

Возведение башни всегда было связано с большими трудностями. Ведь маяки часто ставят там, где нет ни дорог, ни причалов: на коварных берегах или прямо в море – на выступающих из воды скалах, отмелях и рифах.

Бум отечественного маячного строительства пришёлся на 1955-1975 годы. За эти двадцать лет маяков поставили больше, чем за три столетия существования российского флота. На сегодняшний день в России насчитывается четыреста три действующих маяка. Большинство из них находятся в ведении Министерства обороны. Маяками на северном морском пути заведует Министерство транспорта.

Все морские державы периодически публикуют перечни своих средств навигационного оборудования. В них указаны точное местоположение, тип, конструкция и рабочие характеристики маяков. У корабельного штурмана есть карта с данными каждого маяка, который судно встретит, следуя своим курсом.

РАСПОЛАГАЯ НАДЁЖНЫМИ КОСМИЧЕСКИМИ И РАДИОНАВИГАЦИОННЫМИ СРЕДСТВАМИ, ШТУРМАН, тем не менее, всегда напряжённо вглядывается в ночную мглу. Без света маяков море представляется ему пустынным и мрачным. Старые капитаны вспоминают, что, когда во время Великой Отечественной войны многие маяки были разрушены и погасли, в море стало пусто и неуютно, как в покинутом доме.

Эта привязанность – не только многовековая морская привычка высматривать в ночи сигнал с далёкой земли. Каждый маяк – это контрольный ориентир. Увидев в расчётное время и в расчётном месте его обнадёживающий свет, штурман облегчённо вздыхает. Значит, всё в порядке, судно следует верным курсом.

Татьяна Чернышёва


GEO-ФАКТЫ
– Возможно, эту идею людям подсказали извергающиеся вулканы.
– Первое письменное упоминание о маячной башне принадлежит греческому поэту Лесхесу, жившему в VII веке д.н.э.
– Радиус действия маяков – 20-50 км, радиомаяков – 30-500 км, звукосигнальных устройств – 5-15 км.
– Светооптическая призма Френеля была впервые установлена в 1822 году на Кордуанском маяке во Франции. Сейчас ими оборудованы 80% всех действующих маяков.
– В России маяки стоят на берегах Северного Ледовитого и Тихого океанов, Балтийского, Чёрного, Азовского, каспийского, Баренцева, Белого, Японского и Охотского морей. Из 403 российских маяков 287 – жилые.
– Самый известный маяк в мире – статуя Свободы в Нью-Йорке.
– Самый высокий маяк стоит в японском городе Иокогама – 106 м.
– Открытая в 1886 году в Нью-Йорке статуя Свободы – это электрический маяк.
– Самым старым в мире считается маяк около испанского города Ферола. Маяк на этом месте стоял ещё во времена римского императора Траяна. Все действующие маяки не раз перестраивались.
– 4 апреля в России можно считать «Днём маяка».


В ПОМОЩЬ ШТУРМАНУ
Современная навигация располагает весьма разнообразным набором средств ориентирования в море. Кроме маяков к ним относятся береговые знаки – светящие и несветящие (с фонарями и без фонарей), металлические сооружения на берегу, специальные навигационные суда с маячным оборудованием, вешки – бочки и буи на якоре (иногда они оснащены фонарём, колоколом и радиоантенной). Упомянем и радионавигационные системы – 3-4 радиостанции на берегу (чаще всего их размещают на грузовиках). Все эти устройства позволяют корректировать курс кораблей. В морской навигации сегодня используются и космические спутниковые системы. Основа американской GPS и российской «Глонас» – это 24 спутника, выведенные на орбиты на высоте около 20 000 км над Землёй. Приёмник на корабле, получая информацию от нескольких спутников и измеряя задержку поступления сигнала из космоса, определяет местоположение корабля.

© GEO